Тенденции современной криминологической науки

Тенденции современной криминологической науки. Порог восприятия человека

Прежде чем анализировать систему восприятия такого социального элемента как «преступник», условно выделим два периода. Как известно, во многих странах мира преступник, в большинстве случаев, стремится оставаться неузнаваемым, иными словами, не идентифицированным. Внешне он нередко стремится соответствовать общепринятым социальным и поведенческим нормам, таким образом, в обществе его идентифицировать как «преступный элемент», исходя из обыденных норм, становится невозможно.

Тем не менее, существует и иной период: когда преступник непосредственно хочет, то есть, желает быть идентифицированным; он не желает, чтоб его считали «частью общества», публично противопоставляя себя внешней среде. Редкая тенденция, встречается нечасто; однако, пренебрегать таковой тенденцией — значит, не рассматривать феномен преступности целостно. Да, в некоторых периодах преступник намеренно желает быть идентифицируемым, демонстрируя принадлежность к преступному сообществу. В частности, в кинофильме «Место встречи изменить нельзя» (пример 1) показано несколько сцен, отображающих, как один рисунок чёрной кошки углём на стене уже трактуется в качестве символа — символа принадлежности к некоей силе, против которой выступать  равносильно «рыть себе могилу». Символизация и трактовка символов уже свидетельствуют об идеологическом уровне.

Пример 2. Современный детектив «Меч» — один из лучших сериалов. В центре событий группа бывших военных, вышедшая на некий идеологический уровень. Поскольку главные герои — преступники, им (по общепринятой логике) надлежит всячески скрываться. И подавляющее большинство преступников так, в общем-то, и поступают. Однако, в этом же сериале отображён и тот период, при котором преступники ведут себя иначе: нет сомнений кто перед тобой, на что они способны. В данном ключе порог восприятия уже отсутствует, поскольку наблюдателю (и зрителю, в том числе) очевидно: конкретные лица — это преступники, и идентифицировать их как криминал сложности не представляется. Так, индивид ведёт себя как преступник и он этого не скрывает, собственными выборами, моделью поведения и поступками открыто заявляя: «Я — преступник».

Соответственно, мы имеем дело с двумя формами поведения: собственно преступная форма (в момент совершения преступления) и так называемая «идеологическая форма». Первая форма (наиболее распространённая, именно этот период чаше всего и наблюдается): некий индивид позиционировал себя как часть общества, как законопослушный гражданин, однако в момент «Х» — в момент совершения преступления — в результате акта неправомерных действий он перешёл черту закона и норм общества, т.е. совершил преступление и стал преступником.

Самый простой и, вероятно, распространённый пример таковой формы — мошенничество. Допустим, человек покупает валюту (меняет доллары), и ему вместо купюры номиналом в 100 долларов в пачке подменяют банкноту на 1 доллар («на отдводе»). То есть, тот, кто менял деньги, вёл себя одним способом, притворившись субъектом, предоставляющим услуги по обмену валют, однако в результате оказался преступником. И потерпевший понимает, что произошло, только в тот момент, когда его уже обманули.

Пример второй, идеологической формы — преступность 90-х прошлого столетия. Так, в девяностые годы, после развала Советского Союза некие лица открыто демонстрировали собственную принадлежность «к той стороне баррикад»: ходили в кожаных куртках, брились налысо, говорили на определённом арго — словом, открыто демонстрировали все идентификаторы бандита. Подобное позиционирование в 90х есть пример идеологической формы существования преступности. Так, многие лица были причастны к криминальной армии, составляя «пехоту бандитских группировок» и всячески демонстрировали социуму свою значимость. Люди, демонстрировавшие общественности этот идеологический уровень, на деле для общества никакой особенной опасности не представляли (и не представляют сегодня, в том числе). Дело в том, что задача ликвидировать  «пехоту», аналогичную описанному, для правоохранительных органов сложности не представляет. К слову, даже исходя из формальной логики,  не все преступники по уровню интеллектуального развития одинаковые. Ряд представителей криминала были и остаются достаточно дальновидными людьми, а потому не демонстрируют открыто свою принадлежность к преступной среде. Иными словами, мы не можем оперировать обобщениями: не все преступники — следствие «идеологического уровня», равно как не все из них глупцы, сумасшедшие или фантазёры. Большинство профессиональных преступников — люди, интеллектуально развитые. Поэтому демонстрировать общественности «Я — преступник» профессионал не станет.

 

Изложение основных результатов исследования

На данном этапе нашей научной рефлексии обратимся к прототипологизации описанных тенденций, к их социокультурной и исторической ретрансляции «сокрытия того, кто ты есть» на все уровни преступности. Иными словами, скрывается и единичный преступник, и преступная группа. И даже в предприятии, в компании, в любой бизнес- структуре существует группа лиц, являющихся потенциальными преступниками. Они также скрываются, не демонстрируя отрыто собственных намерений. Далее: нередко чиновники в государственных структурах также являются потенциальными преступниками; они тоже скрываются, стараются действовать максимально скрыто. Данный прототип  свойственен всем уровням преступности. И об источнике этого прототипа необходимо говорить отдельно, подробно изучая и анализируя  феномен «преступного человека». Уже при первичном анализе среза,  прототипологизируя некоторые песни и стихи русской криминальной традиции, можно сделать ряд наблюдений. В частности, в качестве примера обратим внимание на песню «Тупики» (группа «Лесоповал»; муз. С. Коржукова, ст. М. Танича):

Я работы для себя не выбирал,
Научили воровать — и воровал!
Научили пить вино, а я и пил,
И к семи годам три сбоку прикупил.

ПРИПЕВ:
А драла-фу да драла-дам,
Вино с дерьмом напополам, —
Такая жизнь была назначенная нам!

Пил с умом без уважения к вину,
А иначе задымишься на бану!
И пошла за мной, поехала статья
И родная подсудимая скамья.

ПРИПЕВ:
Заловили: раз на БАМ, другой на БАМ,
В рельсу били, как лопатой по зубам,
А тот БАМ, он, как и вся моя судьба,
Оказалось — не выходит никуда.

ПРИПЕВ:
И куда мы ни пыряемся, совки,
Упираемся рогами в тупики!
Выпьем, что ли, за тюрьму и за суму,
Хорошо, что нам закуска ни к чему.

 

Уже в первом куплете строки из песни Михаила Танича «Я работы для себя не выбирал, // Научили воровать — и воровал!» — являются ключом к пониманию сути «преступного человека» и преступности как таковой. Иными словами, прежде, чем человек научится воровать, его этому кто-то должен научить. Люди, которые дома крадут 5 рублей у матери из кошелька, предрасположены к преступлению, но они не воры. Такой человек убеждён, что он «берёт своё» у матери, ведь ему тоже что-то причитается; таково мышление подобного рода индивида. С другой стороны, украсть 5 рублей «у чужой тёти» — это уже другое дело.

Русская криминальная традиция построена на «ремеслухе», на ремесле. Как известно, существует тенденциозность: то есть, если кто-то умеет что-либо делать, значит, кто-то другой всегда попытается скопировать это умение (и нередко преуспеет). Один из факторов тенденциозности — это копирование индивидом модели поведения. Причём копирование модели эффективной (с его субъективной точки зрения; такой, что позволяет обеспечить собственное благополучие).

Соответственно, подводя краткий промежуточный итог, получаем следующее. Итак, внешне человек, группа лиц, предприятие, государственная структура, некое сообщество может выглядеть абсолютно цивилизованно, а на самом деле — представлять преступную организацию; или же часть этого сообщества может быть преступной. В частности, подавляющее большинство современных предприятий содержит в своём составе преступную группу. Таковая преступная группа состоит, безусловно, из сотрудников предприятия (некая часть кадров). Преступная группа находится внутри предприятия (иными словами, её не видно, как в 90-х). Напротив, представители преступной группы предприятия качественно социализированы: они соблюдают деловой дресс-код, одевают костюмы и галстуки, каждый день приходят в офис («на работу»), каждый день улыбаются своим коллегам; точно также, как и прочие кадры, выполняют регламентированные технические действия (пишут отчёты, посещают совещания или собрания и пр.). Однако эти люди, несмотря на устойчивую демонстрацию приемлемой социальной роли, составляют преступную группу предприятия. И указанная тенденция — данность нашего XXI века, неоспоримый исторический факт и нынешняя реалия.

 

Как и откуда на предприятии возникает преступная группа? Причины не новы: халатность, недальновидность, низкий интеллектуальный уровень, некомпетентность и прочие проявления качеств руководства компании;  иными словами, чаще всего — неспособность руководства организовывать предприятие таким способом, чтобы преступные элементы не могли в нём существовать. И, хотя с психологической точки зрения все люди от рождения — так или иначе преступники, однако ворами, мошенниками, рейдерами и пр. они не являются, поскольку полноценно не являются гражданами государства. Так, если ребёнку от роду 2 года, он пока красть не может, он даже ходить толком ещё не умеет. Однако, по прошествии какого-то промежутка времени ребёнок научится  не только ходить и двигать руками и ногами, но и красть, возможно, также. Принципы обучения и приобретения навыков едины, как в случае, например, приобретения навыка говорить или ходить, красть или лгать с целью заполучить какие-либо блага и/или средства.

Более того, немаловажно упомянуть и тот факт, что преступная группа, скрывающаяся под личиной законопослушных сотрудников компании,  способна не только на кражу. Речь идёт не только о «ворах», но и о преступном сообществе внутри предприятия в целом. Иным представителям ничто не помешает устроить организационный переворот, отравить директора предприятия, подставить его под пули киллера посредством внутреннего наведения. Категории и вариации преступных актов разнообразны. Соответственно, и представители преступной группы компании, скрывающие собственные истинные намерения, могут оказаться способны на различные типы и виды преступлений. Тем не менее, факт остается фактом: в XXI столетии практически все предприятия содержат в своём составе преступную группу, однако внешне те же предприятия выглядят благопристойно.

Любой мошенник всегда стремится выглядеть благопристойно. Любая группа бастующих, скандирующих, к примеру, на улице «Да здравствует Отечество!», также выглядит патриотически благопристойно, однако, впоследствии иные представители этой же группы скандирующих отправляется распространять и продавать наркотики. На этапе отбора кандидатур, скажем, в президенты, кандидаты также позиционируют себя определённым образом, стараясь на предвыборной кампании говорить и действовать благопристойно.

С точки зрения наглядной модели предлагается представить некую собаку, например, американского бульдога. Допустим, пёс прилёг, вы его погладили, приласкали, а затем взяли сосиску и зачем-то начали водить сосиской псу по носу. Что произойдёт впоследствии? Пёс попытается у вас отобрать сосиску (или иное лакомство). Данный наглядный пример непосредственно призван продемонстрировать модель преступника. Если в предприятии по каким-то причинам отсутствует служба безопасности, а «сосиски», условно, лежат на известном месте и никто не следит за их сохранностью, следовательно, всегда найдётся американский бульдог, который позарится на это добро. Сначала бульдог стащит одну сосиску. потом — вторую, третью. Это приключение и безнаказанность ему, безусловно, придутся по вкусу. Затем пёс научится мордой открывать холодильник, где лежит целая гора сосисок — и однажды пёс стащит их все. Потом он сообразит, что хозяин приносит сосиски в определённый день, кладёт их в холодильник, а ему даёт только одну. Однако, пёс уже знает, где хозяин скрывает много сосисок; пёс будет всячески изображать покорное и послушное поведение, вилять хвостом и ждать, пока ему дадут сосиску. Однако, как только хозяин уйдёт куда-то, пёс мордой откроет холодильник и съест все сосиски.

Так реализуется модель преступника. Иными словами, все преступления спровоцированы. Не существует преступлений, совершённых сотрудниками на предприятии, не спровоцированных руководством предприятия. Стоит открыть сейф предприятия, положить в хранилище миллион долларов и сделать это так, чтобы о миллионе узнали даже сотрудники чужих компаний, — долго ли этот миллион пролежит нетронутым? Да сама информация, просто данные о «миллионе» — это уже провокация. С точки зрения компаративного метода зададимся и таким вопросом: многих ли жителей штата Техас посещает острое желание кому-то нагрубить, публично ударить по лицу или топтать газон на территории чужой частной собственности? Нет, потому что у каждого второго гражданина на поясе  располагается кобура с  пистолетом. И всем хорошо известно, что оружие могут пустить в ход, причём без предупреждений или разговоров. Украинское же государство лишило своих граждан такого права на защиту. Точнее, нормы закона гласят:  «Защищайтесь, как можете». Аналогичный подход, по сути, представляет  провокацию преступности на государственном уровне. То есть, поскольку граждане беззащитны, делайте с ними, господа преступники, что хотите. В чём причина существования грабежей и разбоев? В провокации государством. Когда все знают, что у каждого второго гражданина  пистолет или нож на поясе, открыто никто не грабит. Количество грабежей, в таком случае, резко снижается. Чем легче преступникам достаются деньги, тем чаще и в большем масштабе они повторяют операцию.

Опять-таки, стоит повторить, что пример с кражами, — один из многих возможных сценариев. Равносильным образом преступниками может быть осуществлена попытка захвата власти в предприятии, причем попытка тайная (с целью перераспределения прибыли или с целью захвата контрольного пакета акций). Задача одна: нажива.

И одна из причин, по которой открыто в предприятии преступность не наблюдается и не обнаруживается, — это некий навык актёрского мастерства. Преступник вынужден играть благополучного человека, если он не желает, чтобы его завтра посадили в тюрьму. Так, чаще всего преступники — люди далеко не глупые; они не стремятся выходить на идеологический уровень, а те, кто выходит на этот уровень, рано или поздно плохо заканчивают: таковые преступные группировки  всегда ликвидирует. Выход на идеологический уровень — конец существования преступной группы в том случае, если её представители не являются хозяевами территории, на которой они реализуют свои преступные замыслы. Почему Мафия, Каморра и Ндрангета давно вышли на идеологический уровень и таковой формы придерживаются и сегодня? Дело в том, что они — хозяева юга Италии, и более того, народ юга Италии  на стороне этих криминальных субкультур и порожденных ними организаций. Иными словами, представителей Ндрангеты, Мафии, Каморры народ юга Италии преступниками не считает. Данный пример отражает иной идеологический уровень. Идеологический уровень преступной группы, например, банды «Чёрная кошка» — это отщепенцы, изгои общества. Любой гражданин СССР в прежние времена, узнав, где находится член банды, сдал бы его в райотдел или первому попавшемуся постовому милиционеру. Однако, сегодня нет СССР, более таковой державы не существует. В XXI веке преступник вынужден притворяться законопослушным гражданин, вынужден придерживаться «чужой личины».

 

Потенциально все люди — преступники; все так или иначе научились притворяться. Соответственно, возникает вопрос: как из этого конгломерата и скопления лиц выделить того, кто сегодня действительно является преступником? Первая парадигма, которую надлежит рассмотреть: преступный мир прозрачен. Также, как прозрачен военный мир для военного человека, преступный мир прозрачен для преступника. Иными словами, все знают, кто на деле является преступником. Преступники знают «ху из ху», кто преступником является, а кто — нет.

Далее, проникновение в преступную среду и криминологические исследования данной среды позволяют сформировать и осмыслить множество фактических материалов и знаний, в том числе и в разрезе «кто есть кто» и почему он такой. Директор предприятия не знает, кто преступник, поскольку к преступной среде не имеет прямого отношения. В основном, директор способен исключительно на линейные действия: кого-то пригласить, например,  из сотрудников, и спросить, преступник он или нет. Естественно, никто не ответит директору по делу и не скажет правду.

Также преступникам присуща ещё одна черта — тотальная неблагодарность. Все преступники тотально неблагодарны. Если вам встречается бизнесмен, демонстрирующий явно неблагодарную модель поведения, скорее всего, перед вами — преступник. Преступности не свойственно чувство благодарности. В русской криминальной традиции существует такая формула «кто-то любит слагать и умножать, а мы — делить и вычитать». Преступникам свойственно считать, что существует преступный мир и ничего более. Все остальные люди — неполноценные; к ним применяются разного рода термины и обозначения: «лох», «фраер» и так далее. Преступники себя считают некой элитой общества, «чёрной пиковой мастью», а всех остальных считают «стадом», которое можно грабить, обирать и так далее.

Следующий идентифицирующий признак преступника: таковой индивид постоянно лжет, обманывает и вводит в заблуждение. Внешне преступника не обнаружить, он, как и все остальные люди, просто перемещается по городу, не совершая никаких явных странных поступков.  Тем не менее, некие казусы происходят время от времени, поскольку профессиональный преступник умеет маскироваться так, чтобы его не могли найти. Например, это может быть обыкновенный человек, у которого недорогая машина и обычная дача за городом. Однако, на эту дачу каждые выходные приезжают отдыхать бандиты со своими дамами (и не только). Этот пример и отображает, что такое «казус». И казусы возникают периодически, поскольку настоящие профессиональные преступники умеют очень качественно маскироваться. Поэтому представитель социума всегда будет пребывать в зависимости от порога восприятия «приспешника и преступности». Профессионал на клеточном уровне отдает себе отчёт, с кем он разговаривает; и неважно, как он одевается, как гримируется, на какой позиции находится в компании. Дилетант таковым навыком не обладает, более того, у него полностью отсутствует понятие «степени опасности». Поэтому дилетант — всегда лёгкая добыча. Представим по методу аналогии такую картину: снежный барс решил съесть козу. Естественно, когда коза чует снежного барса, она бросается убегать со всех копыт, и догнать её в таком случае крайне сложно. Поэтому снежному барсу приходится маскироваться. Ни один хищник — тигр, пантера, ягуар — не охотится без предварительной подготовки.

 

 

Резонно, что преступная группа в предприятии состоит из людей. Отличительные черты преступного человека и преступников, орудующих на предприятии, будут идентичны. Кадровый состав предприятия строится из обыкновенных людей, однако кто-то из них несомненный преступник. Так, на каждом предприятии существует три типа людей. Первые не согласны с регламентом и порядком компании. Обычно таковым людям свойственен низкий уровень интеллекта и ярко выраженное высокое мнение о себе и собственных возможностях. Представители первой группы не желают соблюдать правила в предприятии, регламент и так далее в силу своей непомерной недальновидности и глупости. Таким индивидам на личном деле ставят «зелёную полосу». Данный тип — явно выраженный; они не согласные, но привыкли ходить на работу и совершать ряд действий.

Второй тип личных дел — так называемый жёлтый уровень. Таковые люди, например, находятся в прямой разработке правоохранительных органов. Иными словами, известно, что они потенциальные преступники, однако их вина пока не доказана. Чаще всего на этой стадии предстоит  столкнуться с интриганами (часто встречаемый психотип). Индивидам жёлтого уровня свойственны такие стремления как покушение на власть в предприятии, создание провокационных групп, распространяющих слухи, агитация, подготовка разных акций, саботаж и пр., причём под весьма благоприятным предлогом. Такие люди делают одно, говорят другое, делают третье.

Третий тип условно обозначим как «красная полоса на личном деле». Представители данного типа — профессиональные преступники; установленные, выявленные, устойчивые преступники в предприятии. Их вина очевидна и не требует никаких доказательств. Это воры, мошенники; индивиды, сотрудничающие с правоохранительными органами, по психотипу среди них встречаются «революционеры» — те, кто стремится к перевороту в предприятии, к организации схем краж и хищений на предприятии, в том числе, в особо крупных размерах. Таковую устойчивую преступную группу на предприятии условно можно назвать «устойчивая камория». На предприятии красть одному (действовать как одиночка) достаточно непросто, чаще всего орудует группа от 2 до 6 лиц; однако, бывают и крупные образования, до 25 человек, которых кто-то организовывал. Нередко таковую преступную группу возглавляет один из учредителей предприятия. В компании часто во главе преступного конгломерата может стать генеральный директор, крадущий средства у акционеров. В подобного рода преступных акциях нередко задействованы главный бухгалтер, финансовый директор и так далее.

Собственно, все эти перечисленные категории граждан на предприятии выступают источником и причиной убытков предприятия.

 

 

Отвечая на вполне логичный и вероятный вопрос «Почему выделены непосредственно три группы?», обратимся к измерителю криминологической науки. Применяя базовый измеритель к этим трём категориям, можем сделать вывод, что первой категории (зелёный уровень) присуща проблема философии. Несогласные открыто демонстрируют и противопоставляют порядкам компании собственные убеждения. Таких людей необходимо просто клинить на стадии профессионального отбора, не допуская к механизмам, ресурсам и преимуществам предприятия. Кандидатов, не способных оперировать объективными критериями, не желающих обучаться и изменять подходы к деятельности и получению результатов, рекомендуется не допускать и отсекать ещё на этапе профессионального  отбора.

Безусловно, на предприятии существуют люди, добропорядочно и честно выполняющие свои обязательства. Однако, на данном этапе рассматриваются именно преступные типы. Второй тип — преступники «с  жёлтой полосой», преступники жёлтого уровня, вина которых будет установлена со временем. Обычно выявление преступных деяний такого рода индивидов происходит достаточно быстро. Дело в том, что преступник не может жить без преступлений, и притворяться долго тоже не может.

Третий тип — преступная организация красного уровня, условно «камория»; устойчивая преступная группа в предприятии. Опять же, при использовании базового измерителя мы наблюдаем естественные причины формирования трёх групп.

 

 

Причина существования трёх типов преступных лиц — анатомия криминологической науки, определяющей облик и анатомию преступного мира. С профессиональной точки зрения данного рода системой, при понимании её устройства и логики, можно вручную управлять и регулировать процессы. Так, «каморию» (красный уровень) необходимо задержать и всех её представителей уволить, то есть, оторвать, как паразита, от предприятия. Вторых — жёлтый уровень — задержать и уведомить, что об их злодеяния и преступных  актах всё известно (и есть тому доказательства). Соответственно, у  подобного рода лиц остаётся два варианта: либо идти на активное сотрудничество со службой безопасности предприятия, либо — увольнение. Первый тип — зелёный уровень —  подвержен ретрансформации, а потому рекомендуются методы воспитания средой и коллективом.

Обычно освобождение предприятия от преступности длится от месяца до шести месяцев. В этот момент времени осуществляется подбор новых сотрудников; на место уволенных приходят новые люди, которые не являются каморией, преступниками и не является несогласными. Таковые люди обучаются, понимают причины регламента и порядков на предприятии; их можно и нужно организовывать, в результате чего предприятие начинает работать в плановом рабочем режиме, а прибыль вырастает в 2-3 раза.

 

 

 

Итоги, практически рекомендации и перспективы для дальнейших изысканий

Ключевой вывод представленного компаративного анализа и итог прототипологизации: непосредственно порог восприятия не позволяет преступникам быть эффективными.

Так, представители зелёного, жёлтого, красного уровней преступной угрозы научились мастерски притворяться. За месяцы и годы работы на предприятии преступники изучили директоров и менеджеров, их вкусы, запросы и интересы; изучили учредителей, инвесторов и акционеров, подытожив опытным путём, что надлежит делать и какую модель поведения демонстрировать, чтобы их не раскрыли, тем самым и далее осуществляя преступные замыслы. Этот порог восприятия всегда мешает заключить, с кем предстоит иметь дело.

Так, если человек отсидел 10 лет в тюрьме, то он становится частью профессионального преступного сообщества. Среднестатистическому обывателю, особенно бизнесмену, который к преступному миру не имеет никакого отношения, кажется, что он знает преступный мир, потому что его друзья-бизнесмены позиционируют себя как специалисты в преступном мире. Это ещё одна низкоинтеллектуальная тенденция, обусловленная порогом восприятия. Индивиду кажется, что он разбирается в реалиях среды «по ту сторону черты закона», поскольку  он прочёл ряд книг, посмотрел несколько фильмов и сериалов; соответственно, ему кажется, что преступники выглядят так, как в кино и  книгах. Так или иначе наше представление о преступном мире формируют определённые источники. Тем не менее, это представление — временное, подверженное изменениям. По сути, каждый индивид, не являясь профессиональным криминологом, просто убеждает себя в том, что он — знаток преступного мира, на самом деле пребывая далеко за пределами объективных критериев. Таковой индивид, безосновательно убеждённый в собственных познаниях и преимуществах, обязательно пострадает от представителей преступного мира в силу порога восприятия. Невозможно знать преступный мир, не занимаясь исследованиями профессионально. Преступнику прозрачен и понятен мир криминальный. Военному человеку — понятен и прозрачен мир военный. Для бизнесмена, соответственно, прозрачен и понятен бизнес-мир. И не факт, что бизнесмену будет понятен военный мир и мир преступный. Человеку, который не разбирается в реалиях преступной среды, не представляется возможным идентифицировать и распознать преступника (и тем более классифицировать его типаж согласно уровням угрозы).

 

 

По какой причине в бизнес-сообществе все страдают от мошенников? Например, в такой деятельности, как сбор средств для инвестиционных проектов (процветающая, яркая тенденция в Украине)?  Посыл «Инвестируйте в наш проект (а по сути, дайте денег), и я всё сделаю!» звучит привлекательно. Как действует инвесторы?  Обыкновенно весьма неэффективно и шаблонно. В частности, задавая вопросы: «Какие проекты до этого реализовывали?»; «Покажите и расскажите, с кем вы работали ранее?»; «А у вас есть рекомендации от других инвесторов?»; «А где гарантии?» И так далее. Собственно, в контексте данной статьи пример приводится с целью демонстрации, что даже в такой непростой бизнес-деятельности как инвестирование преступники прекрасно ориентируются. Дело в том, что у  профессиональных мошенников уже заготовлены ответы на все эти вопросы. И, поскольку рекомендации, добрые вести, слухи и презентации заготовлены заранее, бизнесмен или инвестор никогда не сможет понять, что его обманывают.

Бесспорно, в профессиональной бизнес-среде существуют подходы и технологии, не позволяющие преступному элементу осуществлять неправомерную деятельность. Как это делается в солидных финансовых учреждениях за границей? Прежде, чем кто-либо сядет за стол переговоров, будет осуществлена соответствующе многофакторная проверка. Допустим, некий человек «Х» хочет провести инвестиционные переговоры. Компании такого рода как «Общество защиты кредитов KSV» проводит комплексную проверка личности, его партнёров и так далее. Спустя некоторое время на основании проверенного досье, во-первых, становится понятно, с кем предстоит иметь дело, а во-вторых, принимается решение, назначать ли переговоры или же этот шаг не рекомендуется в силу объективных причин.

Безусловно, бизнес — это риск. Задача бизнесмена свести риск к минимуму. Глобальным источником фактора риска всегда выступал и выступают люди; те самые люди, с которыми приходится осуществлять предпринимательскую деятельность. Бесспорно, деревья, машины  и механизмы не обманывают; вводят в заблуждение и отбирают деньги непосредственно люди; люди лгут себе подобным; да и подставляют тоже люди. Причём совершенно необязательно украсть деньги лично; широко известны случаи, при которых некие лица, будучи в напряжении, просто понимают: они попали в такую ситуацию, когда придётся отдавать деньги (в противном случае потери будут значительно больше). И никто, даже сильные, властные и именитые не защищены от подобного рода тенденций. Так, существует комплекс способов, посредством которых одни лица грабят других. Даже великого и прославленного Майка Тайсона родные и близкие люди  грабили на протяжении 10 лет, в итоге отобрав у чемпиона мира по боксу в супер-тяжёлом весе миллиард долларов США. Как это происходило, какие подходы использовали и почему это вообще возможно — подробно описано в книге «Качающаяся сцена».

Собственно, в качестве финальной рекомендации каждому  предпринимателю, самозанятому лицу, каждому бизнесмену рекомендуется начинать свою бизнес-деятельность непосредственно со знакомства с книгой «Качающаяся сцена». История ограбления «железного Майка» — ключ к пониманию основ обеспечения собственной безопасности и благополучия, а потому для любого предпринимателя она может стать настольной. «Качающаяся сцена» — результат комплексной журналисткой и научно-исследовательской работы, это систематизация эксплуатируемых представлений, методов, инструментов, по сути, тайна за семью печатями для современного бизнеса. И, что немаловажно, информация, представленная в данной книге, выступает актуальной, верифицированной средой, которая позволяет получить качественные, объективные и соответствующие действительности представления о подлинном облике преступного мира и его представителей, тем самым, повышая уровень компетентности, что позволяет освободиться от зависимости от порога восприятия.

 

Автор статьи: Олег Мальцев
Кандидат психологических наук, кандидат философских наук, стратегический консультант, писатель, криминолог. Член Президиума и академик Европейской академии наук Украины. Основатель и руководитель «Института Памяти» и его элитного подразделения “Экспедиционного корпуса”. Основатель и главный редактор рецензируемых междисциплинарных научных изданий.
E-mail: kbsp613@gmail.com
ORCID iD: 0000-0002-8589-6541

Источник: Вестник «Результаты работы ученых» . Том 3 № 9 (2022): Американский и Европейский квест