Лопатюк И.И,
Директор НИИ Памяти, член-корреспондент УАН,
Председатель Одесского историко-литературного научного сообщества

 

АННОТАЦИЯ: данная статья представляет ход анализа антропологического труда «Женщины-убийцы», вышедшей под авторством врача Прасковьи Тарновской в 1901 году. Рассматривается классификация женщин-убийц, составленная П.Тарновской; также данная классификация рассматривается с позиции проективного теста глубинной психологии – теста Липота Сонди. В статье описывается модель наблюдений и научный аппарат, предоставляются примеры, иллюстрирующие валидность исследования. Впервые с позиции глубинной психологии описываются бессознательные побудительные тенденции и причины, свойственные женщинам-убийцам, а также отличия психологической картины побуждений мужчин-убийц.

КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: женщины-убийцы, антропология, криминология, побуждения

 

АКТУАЛЬНОСТЬ ТЕМЫ И ПОСТАНОВКА ПРОБЛЕМЫ И СОСТОЯНИЕ ЕЕ ИЗУЧЕНИЯ, 
связь с важными научными и практическими заданиями.

Неотъемлемая категория жизни современного социума, такая как «криминалитет» существовала всегда – пожалуй, столько же, сколько помнит себя человечество.  Мы не можем сегодня дать точный ответ, в какой миг истории или в результате каких событий исследовательский взгляд мыслителя и учёного пал именно на преступников, однако в разные эпохи благодаря сохранившимся трактатам, письменным трудам и прочим источникам, возможно констатировать: в мировой науке представлена плеяда ученых, научный фокус внимания которых посвящён исследованиям не только в области феномена преступления, но и в сложной области изучения личности преступника.

Родоначальником антропологического направления в криминологии и уголовном праве, основной мыслью которого стала идея о прирожденном преступнике, был Чезаро Ломброзо. Предметом его исследования стал Человек – а именно преступник.  Вопросы такого класса как «Кто такой преступник?»; «Почему человек становится преступником?» и «Почему человек вообще совершает преступления?», хоть это и может показаться удивительным сегодня, впервые оказались в центре научной парадигмы. Дело в том, что традиционно, до инновационного подхода итальянского учёного и его воспитанников, вектор научно-исследовательского внимания был обращён непосредственно на феномен «совершённого», то есть на «преступление», но не личность, по каким-то неведомым причинам переступавшего черту закона и морали.

Ч.Ломброзо стал первопроходцем, впервые в науке рассмотрев «личность» в отрыве от общества (его требований, программ воспитания, шаблонов поведения и клише становления), но не в отрыве  от географических координат и среды, в которой она реализует своё ремесло. Посредством применения аналитических и статистических методов он собрал все данные о преступниках, орудовавших на юге Италии и в некоторых других Европейских странах. Ломброзо изучал как исторические примеры преступников и методы их действия, причины, особенности и побуждения личности преступника, так и современников его века.  Более того, итальянский криминолог создал богатейшую выборку портретов преступников, описав их морфологические составляющие.

При этом исследования Ч.Ломброзо в области женщин-преступниц достаточно неполны: у него описано только две категории женщин: женщина-проститутка и женщина-воровка; также представлено некое видение картины женских побуждений, толкающих «слабый пол» на преступную дорогу. Конечно же, этому есть и соответствующее объяснение: Ломброзо, в основном, исследовал преступников территории юга Италии. В этом регионе действительно в определённый промежуток времени царствовали определённые социальные прерогативы: женщина могла быть либо дворянкой, либо проституткой. Так называемого «третьего» не дано: не было середины. Сверх того, до становления Итальянской республики (1861 год) на этой территории долгое время шла война, а война (как характеристика условий) постоянно продуцирует некую двойственность: в этой парадигме отсутствует категория равновесия. На войне две стороны: либо проигравший, либо победитель. Соответственно, в случае проигрыша женщины чаще всего попадали в плен, рабство или становились проститутками. В случае победы женщины оставались при своем статусе. Третьего варианта при таком исходе здесь не дано.

Чезаро Ломброзо

 

Однако в области исследования женщин-преступниц представлена очень сильная работа нашей соотечественницы П.Тарновской. Ее исследования изложены в монографии «Антропологическое исследование. Женщины-убийцы». Тарновская разработала уже классификацию женщинам, которую далее, в рамках данной статьи, и предлагается рассмотреть. Что немаловажно, в своих трудах на работы Тарновской ссылается сам Ч.Ломброзо, характеризуя её как автора, с научной точки зрения исследующего непосредственно жителей Российской империи.

Прасковья Тарновская — выдающийся русский врач-невропатолог и антрополог, криминолог-исследователь. Ее книга «Антропологическое исследование. Женщины убийцы» была впервые опубликована в 1901 году. Данная книга написана, на тот момент, в рамках начинающей своё академическое становление научной дисциплины, которая называлась «уголовная антропология». Достаточно узкая, как в начале XX века, так и сегодня, специализация. Такие консультанты, каковой была госпожа Тарновская, глобальная редкость.

Как известно, при исследовании лица, которое совершает преступление, соответственно преступника, в уголовном праве, вообще в науке криминалистики,  криминологии, до 1865 года – преступники чаще всего рассматривались однобоко. То есть, чаще всего оценивалась в первую очередь само преступление и тяжесть этого преступления, и затем рассматривалась мера наказания сообразно этому преступлению. Не так много внимания уделялось самой категории преступника, именно проблематике «почему тот или иной преступник совершил это действие».  В момент некоего взрыва интереса, направленного на разрешение психолого-антропологических вопросов «Почему преступник так поступает?» и «Почему он становится преступником?», в суждениях людей науки и возникает две полярные точки.

Точка зрения №1. Преступник – это такая категория, которую порождает социум. Иными словами, категорию преступника» генерирует общество и различные общественные институты, порядки и законы, которые реализуются в этих институтах.

Точка зрения №2. Представители «этого научного лагеря» предполагают, что генезис преступника происходит, в первую очередь, из его наследственности (биологическая категория) и из тех форм предрасположенности, которые существуют у каждого человека.

Причем, когда речь идёт о наследственности, необходимо понимать что на тот момент времени (1901 год) не было ещё такой автономной науки как «генетика» и не существовало понятий «генетического аппарата» и пр. И рассматривалась чаще всего так называемая «морфологическая составляющая», то есть, внешняя описательная составляющая человека. По сути, речь идет о внешних морфологических признаках (рост, вес, длина конечностей, выраженность черт лица и др.), свойствах организма и природной расположенности, исходящих их этих свойств организма, которые человека и толкают на преступный путь.

Соответственно, в XIX веке в развивающейся криминологической дисциплине открытым стоит вопрос: «Что же первично с точки зрения причины формирования категории «преступник»: социум или те самые «наследственные» свойства организма?» Свойства организма, в том числе, подразумевают вероятность возникновения определённого рода заболеваний, которые могу проявляться внешне, видимо, в виде степеней вырождения и т.д.; могут проявляться в виде неадекватного, ненормального и даже патологического поведения и пр.

Ещё в начале монографического труда П.Тарновская утверждает, что «пора поставить точку» в этом споре и перестать вычленять первичное и вторичное, потому как в данном ключе нет ни того, ни другого, поскольку всё работает одновременно. Такова отличительная точка зрения Тарнoвской, и виду этого, ее исследовательская модель позволяет рассмотреть категорию женщин-преступниц с трёх точек.

Итак, предмет исследования один – это женщина-преступник, а изучается он несколькими способами.

Рассмотрим, как П.Тарновская проводила исследование:

  1. Она изучала свойства организма «преступниц» (и в её труде этот научный блок полностью описан). А по сути, она изучала, руководствуясь, в том числе, идеями  Ч.Ломброзо, признаки вырождения человека. То есть существуют, так называемые, нормальные показатели и существуют отклонения. Каждую женщину она подробно описывает, учитывая особенности внешних признаков и свойств организма. В ее монографии представлен не только психологический генезис каждого преступления, проиллюстрированный событиями, комментариями, но и портрет женщины, вплоть до описания всех элементов: длина носа, объем головы, насколько пропорциональны те или иные члены тела, как работают коленные рефлексы и т.д.
  2.  Следующее направления исследования — непосредственно наследственность. Научную парадигму она начинает с того, что о наследственности, вне зависимости от того, что и где написано в академических книгах, знали наши древние предки давным-давно. И описывали это так: какова яблоня, таково и яблоко. Есть определенные правила среды, той самой семьи или рода, или племени, в которой укоренились совершенно конкретные культурные традиции, обычаи, подходы и т.д. Тарновская приводит такой пример: в частности, цивилизованному человеку очень сложно понять, каким образом можно убить своего родителя, затем сварить его тушу и съесть его мясо. Но, например, для дикарей определённых племен экваториальной Африки — это совершенно нормальная, естественная и даже уважительная норма поведения по отношению к своему родителю. Повторюсь, цивилизованному человеку этого не понять. Однако же, когда мы сегодня наблюдаем некие деяния, как кто-то убил родителя, варит его и ест, понятное дело, что у цивилизованного человека мгновенно возникает оценка «это вопиющее преступление», «так нельзя, таких нужно сажать, убивать и так далее». Собственно, Тарновская и говорит о том, что есть понятие этой самой наследственности различно в средах с разным уровнем развития личности, и вариативность его проявлений достаточно широка.
  3. Самые главные параметры (с позиции современной глубинной психологии) порождает тот самый социум, а именно: качество преступления и классификация преступления, побудительные причины и мотивы преступления. То есть, каждую женщину из выборки Тарновской опрашивали, почему она совершила те или иные преступные деяния. Тарновская, будучи врачом-невропатологом, огромное внимание уделяет и психологическим параметрам.

На данном этапе хотелось бы сделать акцентировать внимание на следующем факте: чем разительно отличается монографическая работа П.Тарновской от многих других? В ней представлена очень качественная выборка, то есть, более 400 портретов женщин преступниц рассмотрены комплексно. Вплоть до того, что включены самые настоящие портреты, то есть конкретные иллюстрации. Каждая женщина продемонстрирована портретом, у каждой женщины существует описание её морфологических свойств и сравнение ее этих свойств с признаками вырождения. По отношению к каждой женщине проведено небольшое расследование относительно того, где она родилась, в какой среде родилась, воспитана или не воспитана, какие у нее родители: пьют они или нет; и т.д., вплоть до того, как проводилось её воспитание в детстве.

Что любопытно: в этом труде читатель не обнаружит слов «психологический» и пр., зато не раз встретятся понятия «нравственный», «духовный». Собственно, Тарновскую волновали нравственные и духовные побудительные мотивы и причины, которые толкают женщину на преступление.

Итак, отличительное качество работы №1 – огромная, очень добротная выборка, и на совесть выполненный анализ. Отличительное качество этой работы №2 – выборка однородная.

По факту, П.Тарновская специально подобрала тех женщин, которых непосредственно можно было назвать русскими. То есть женщины, которые: А) не имеют родственников из других народностей (народов Кавказа, Грузии и пр.); Б) не имеют родственников-выходцев из стран Европы (чтобы не было шведов, финов, французов и пр.). Исследуемая личность – женщина-убийца по Тарновской — в основе своей совершенно обыкновенная женщина.

Помимо того, что выборка однородная, главный ее параметр, — это, конечно же, преступница. И далее речь будет идти об убийцах (практически не будет воровок). Ключевой показатель, того, что некая дама подходит для выборки – это убийство. Так вот, выборка демонстрирует достаточно удивительные  моменты. Практически подавляющее большинство женщин, которые совершили убийство на разной почве — от убийства из страсти, полового влечения, до убийства из корысти — большинство этих женщин — родом из села или сельской среды: крестьянки, домработницы, наёмный люд, пришлый из села. Те, кто пытался пробиваться «в люди» в городе или в своём селе.

Заявить, что женские убийства нравственно как-то «мягче» по сравнению с мужскими, не представляется возможным. Хотя, безусловно, присутствуют и отличительные моменты. В общей сложности женских убийств по сравнению с мужскими меньше, то есть, соотношение 5:3 (5 — убивают мужчины, 3 — женщины).

 

КАКИЕ УБИЙСТВА ЖЕНЩИНЫ НЕ СОВЕРШАЮТ?

Например, женщинам не свойственно совершать убийства на профессиональной почве, в силу того, что не удалось что-то по долгу службы или по мере продвижения по карьерной лестнице. Например, на почве мотива «месть начальнику» женщина убивать не будет.  Впрочем, существуют и такие виды убийств, которые и мужчины не совершают, например,  мужчина не убивает собственных, только что рожденных детей. Детоубийства среди сельского контингента присутствуют, и представлены они достаточно широко (как минимум, на тот момент времени).

Первое, что можем объективно заключить: более 85%  женщин-убийц — из села. И, исходя из описанного, чётко прослеживается генезис совершённого преступления, что позволяет выявить даже совершенно конкретные шаблоны и сценарии жизни этих женщин, которые, в конце концов, фактически совершают убийство.

На что ещё Тарновская делает акцент: она описывает, что  при исследовании и назначении мер наказания убийце можно было бы психиатрический подход разделить по корневому признаку, сообразно двум историческим эпохам: до 50-го года XVIII века и после. В частности, французский психиатр Б.Морель заявлял, что мы не можем всех преступников считать здоровыми, поскольку среди них существует колоссальный процент душевнобольных, людей с отклонениями, наблюдаемыми ещё  с детства, с патологиями и т.д. Поэтому считается, что Морель, это, с одной стороны, «одухотворённо-гуманистическое лицо», который высвободил, чуть ли не из оков Бастилии, из самых настоящих цепей, неких преступников, объяснив, что ряд преступников требуется просто лечить. Однако из этого не следует, — отмечает врач Тарновская – «…что мы хотим всех судей превратить во врачей».

Со многими женщинами-убийцами Тарновская лично проводила беседы. И когда она задавала им вопрос «Вы же понимали, что будет, когда раскроется ваше деяние, вы же понимали, что будет после преступления?», ей совершенно конкретно просто объясняли «…понимала, ну и что? И на каторге люди живут, а моя жизнь хуже, чем каторга, так что же я теряю?». Вплоть до того, что у некоторых преступниц были достаточно оптимистичные лейтмотивы: «…может быть, на каторге жизнь вообще лучше будет, эта жизнь начнется с новой волны, с новой ноги и т.д.». Не нужно считать, что женщины какие-то более мягкие, что им просто «не повезло», так у них сложилась жизнь (или не сложилась). Количество и качество выборки, которую произвела Тарновская, показывает, что вариации исполнения убийства, схемы продумывания убийств, схемы продумывания отходов, для того чтобы обеспечить алиби или чтобы не обнаружили, и всё прочее —  характеризует женщин-убийц как хитрых, ловких, смекалистых и достаточно многогранных преступниц. И в большинстве своем, а это не менее 80% случаев, женщина-убийца знает, зачем она совершает это убийство: она его заранее продумывает, планирует, репетирует, как она будет отходить, чтобы это убийство не раскрыли и т.д.

Следующий аспект, к которому хотелось бы перейти, и это основная часть анализа, — непосредственно причины. Как уже отмечалось ранее, Тарновская предлагает комплексно рассматривать причины, толкающие женщину на убийство. Это непосредственно и то, что она получило от рождения, и определённые свойства её организма,  и та среда, в которой она находится, жизненные задачи, с которыми она не справляется, а потому пытается преступным методом что-либо изменить в жизни.

«Несмотря на самое близкое продолжительное знакомство с преступником, нельзя вполне встать на его действительную точку отправления и приравнивать её к себе». По сути, П.Тарновская резюмирует, что мы «не смотрим на происходящее» глазами преступника, мы не оправдываем его, не оцениваем тяжесть, но рассматриваем деяния и побудительные причины, толкающие личность на преступное деяние.

Надлежит обратить особое внимание на ещё один аспект, который в антропологической монографии изложен «чёрным по белому», однако современной психологии 21 века вряд ли понятен. Так, в начале XX века этот аспект совершенно открыто обсуждается. Тарновская описывает, что не стоит заблуждаться на предмет того, что уровень интеллекта как-то будет влиять на нравственный внутренний закон. Это заблуждение, которое существовало в тот период времени, и на его Тарновская обращает внимание в своей работе. Она поясняет, что существует немалое число людей, обладающих высоким уровнем интеллекта, но при этом уровень интеллекта индивидуума не является ключевым фактором в формировании его нравственного закона. То есть, человек может быть достаточно разумным, образованным, быстрым в принятии решений, дальновидным и использовать эти качества для совершения преступления. Соответственно, подход подобного рода, взаимосвязанный с культурой интеллекта, культурой нравственности, может преобразовать преступление в настоящую профессию. Более того, существует иерархия в среде криминальной традиции, в которой преступное ремесло – это профессия. И в таком случае, конечно же, преступления совершаются по убеждению, выступая формой жизни и образом жизни личности преступника-профессионала.

«Переходя, в частности, к рассмотрению побудительных причин, лежащих в основе рассматриваемых преступлений, совершённых женщинами-убийцами, мы находим, что наиболее частыми поводами к совершению уголовных преступлений против личности со стороны женщин являются, несомненно, семейные несогласия». То есть, если говорить исключительно о причинах, П.Тарновская указывает, что побудительных причин у женщин не так уж много.

И первая из фундаментальных причин — семейное несогласие. Тарновская считает, что для женщины семья — это отправная точка. Именно из этой среды «произрастает» большая часть убийц: например, из-за отсутствия семьи (сирота, голодное детство), из-за нежелания находится в семье (издевательства, побои) и т.д. Заблуждением будет считать, что чаще всего убийства совершаются из корысти, из желания завладеть чужим имуществом или еще чем-то материальным; как говорит Тарновская  — это далеко второстепенные убийства. Убийства из корыстной цели занимают лишь второстепенное место. «При убийстве из корыстных целей женщине далеко не всегда принадлежит инициатива».

На данном этапе можно описать три формы совершения убийств, точнее, формы участия женщин в акте совершения убийств. Сразу же укажем на поправку: только кажется, что женщин-убийц (численно) меньше, а вероятнее всего, что статистически показатели ниже, только потому женщины-преступницы несколько более хитрые, ловкие, их труднее находить (обнаруживать) и мужчины их часто выгораживают. Однако от статистики и рассуждений перейдём к практике и наблюдаемой классификации.

Форма участия женщины в убийстве №1  — женщина  — инициатор и она же – исполнитель (единовременно). Иными словами, женщина действовала одна: она сама задумала, пошла на преступный шаг, убила, завладела имуществом и т.д. Это не самая часто встречаемая форма. (Тарновская в своих трудах некоторые модели конкретизирует, например, тип «женщина-разбойница» относит к этой категории лиц женщин-убийц; в частности,  женщины-разбойницы встречаются крайне редко, но таковые случаи известны).

Форма №2 — и эта форма встречается чаще всего. Это пособничество: пособничество в убийстве, задуманном мужем или чаще всего любовником. Женщина выступает вторым или первым номером в совершении убийства, но при этом она действует обязательно в паре.

Форма №3 — женщина – организатор преступной группы лиц. Соответственно, существует и  такая конфигурация преступления: есть женщина, которая организовывает целую банду, или группу лиц. Чаще всего это, конечно же, семья. В данном случае соучастником может быть и муж, и брат, и кучер (или иной собрат по несправедливой жизни), и друг детства и т.д. Вплоть до того, что в монографии были описаны следующие примеры: женщина организовала на преступление сразу двух любовников (!), и ничего «страшного» в этом не находила ведь ради прибыли, ради наживы женщина может и такую банду организовать. Эта банда всё делала за неё, она лично в убийствах не участвовала, топором не махала. Но при этом именно она инициатор, поскольку готовила сценарии, распределяла прибыль (согласно показаниям тех же соучастников) и прочее. Женщина-организатор группы лиц встречаются вообще только в сельской среде. Среди горожанок встречались женщины инициаторы и женщины, действующие в паре. Но опять-таки, условно количество этих горожанок гораздо меньше.

«Есть две категории  преступлений против личности, в которых женщины не принимают участие вовсе. Во-первых, женщины не убивают, посягая на жизнь вследствие служебных неудач, или вследствие краха. И второй тип преступления  против нравственности — это изнасилование и растление малолетних; этот тип преступления женщины тоже не совершают». Обе эти категории приставляют значительную численность в статистики уголовной преступности мужчин. С другой стороны, уголовная преступности женщин характеризуется также двумя видными преступлениями, которые не свойственны  мужчинам: 1. Мужеубийство вследствие полового отвращения; 2. Детоубийство, обыкновенно совершаемое девушками матерями. Преступления первой категории чаще всего встречаются среди сельского населения, где девушек выдают замуж в очень юном возрасте, до 16-17 лет, и не редко ещё до наступления менструального цикла.

«Зато в статистике случайных преступлений численность женщин несравненно меньше, чем среди мужчин, в силу различия социальных условий обоих полов». И, конечно же, существуют между мужчинами и женщинами откровенно грандиозное различие, в том числе, очевидная разность физической силы и т.д. Поэтому именно преступлений, связанных с применением грубой физической силой, практически нет.

Уже на данном этапе можно отметить, что женщины аккуратно подходят к выбору инструмента совершения преступления; ко времени совершения преступления; к обеспечению историю, которая будет рассказана, если те или иные люди из окружения, в том числе, обнаружат что-то неладное. Были женщины, которые расписывали себе сценарий на целый месяц вперёд после совершения преступления: сколько верст они будут «махать» в противоположную от селения сторону, по какой причине. Были женщины, которые неделями пережидали поиски и расследования в поле.

Отдельная ценность монографической работы учёного П.Тарновской заключается в том, что на основе собственной практики и широкой выборки она составила исчерпывающую классификацию типовых портретов женщин-убийц, проиллюстрировав их примерами из практики уголовной антропологии. Всех убийц Тарновская, в первую очередь, делит на 2 глобальные категории:

  1. Убийцы, действующие под влиянием побуждения страсти или страстного импульса.
  2. Убийцы с подавленным восприятием.

Если сравнивать эту классификацию с исследованиями Г.Роршаха и с моделью памяти академика Г.С. Попова, представленные классификации  не вызывают противоречий. Дело в том, что действительно в памяти существует метод прямого срабатывания механизмов (рецензоров), что и позволяет образовываться и высвобождаться импульсу мгновенно (минуя догмы воспитания и прочее). Равно как и существует метод работы механизмов памяти, при котором функционируют два преломителя: наш разум и ум. Собственно, Тарновская и выводит, что существуют убийцы, которые руководствуются страстным импульсом, то есть первым побуждением, и у них вообще отсутствует аналитический разумный аппарат. А существуют убийцы с подавленным восприятием, то есть у них притупленная разумная и умная функция, то есть для них понятия закона, нормы, нравственности, культуры, этики – оно не играет весомой роли, но существует, хотя и оно глубоко второстепенно.

Далее Тарновская выводит несколько групп в каждой из категорий.

  1. Убийцы под влиянием страстного импульса / убийцы по страсти.
  •  Убийцы из корысти. Автор совершенно конкретно описывает: корысть характеризуется понятием «жажда иметь» и в этом ключе побудительный мотив очень прост – «Хочу иметь! Хочу обладать!». Очень часто такие убийцы говорят «…да у неё (у жертвы) столько сундуков, добра и т.д. – отчего бы ей и не подлиться! Я тоже так хочу!». А дальше мотив реализуется, например, на такой манер: не хочешь делиться, отберем силой.
  • Убийцы на почве материнской любви. Чаще всего наблюдается сценарий «завистливая\страдающая мать и не менее страдающая дочь».
  • Убийцы на почве половой любви.
  • Убийство из ревности.
  • Убийство из мести
  • Убийство вследствие накопления обиды. Подразумевается именно стандартный сценарий накопления обиды: жена терпела побои 20 лет, обида вследствие несправедливости копилась и копилась, и в конце концов, обычно с подачей чьего-то доброго лица или доброго совета, женщина убивает мужа.
  •   Убийцы по ненависти и жестокости.
  1. Убийцы с подавленным восприятием.
  • Убийцы с притуплением нравственного чувства.
  • Убийство на почве половых сношений.
  • Убийцы нервно- и душевнобольные. Если человек нервно- или душевнобольной – это вовсе не означает, что он непременно станет убийцей. мы уже говорили ранее что должны быть причины. Если существует накопительный эффект семейных неурядиц, неприятностей и прочих происшествий, или существует определенная корысть, то и душевнобольной человек может, в том числе, эту корысть по-своему воспринять, объяснить и по-своему её реализовать.
  • Случайные убийцы. Непредумышленные убийства.

 

Таким образом выглядит классификация убийств по Тарновской (классификация сделана на основании выборки рубежа 19-20 века; исследовались женщины-убийцы).

 

А все ли эти убийства и почему они такие? По сути, вопрос заключается в следующем: правдива ли  классификация? Исчерпывающая ли она? И чтобы ответить на этот вопрос, потребуется использовать определённого рода инструмент, и инструмент, который непосредственно исследует побуждения, как психологическую категорию. Таким инструментом и является проективный тест Сонди.

Для начала применим логику параметров векторов Теста Сонди, именно тех самых побуждений, и рассмотрим на основании данной логики все описанные П.Тарновской виды убийств, совершённых женщинами.

Итак, если совокупно пересчитать разновидности убийств по двум категориям, получится 14 видов убийств. Далее, обращаясь к тесту Сонди, отмечаем: известно, что факторов всего 8; плюс еще существуют степени зарядка/разрядка. 8 факторов умножаем на 2, потому что у нас будут плюсовые и минусовые методы совершения преступления и получается 16. Но преступлений у нас 14 описано. Почему так, почему 14, а не 16? В результате исследований в НИИ Памяти академик УАН, доктор философии О.В.Мальцев пришел к удивительному открытию, которое говорит о том, что одним из краеугольных отличий женщины-убийцы от всех остальных женщин – это обнуленная мораль (hy 0). Если языком теста Сонди  рассмотреть все психологические портреты методы совершения преступлений этими дамами, у них у всех именно нулевой показатель hy, то есть нулевой показатель морали. Факторы «e» и «hy» – соответствуют понятиям «этика» и «мораль», где этика  — это запреты, а мораль  — это степень дозволяемости нарушения запретов (то есть, до какой степени «нарушать запрет немного можно»). При показателе фактора hy 0  степень заряда побуждения отсутствует (обнулённое побуждение). Для такого индивида нет моральных препятствий, «ему можно всё»; таковая установка свидетельствует об отсутствии каких-либо ограничений.

В жизни мы привыкли к тому, что у людей существует некий нравственный и моральный закон, что всегда присутствует черта дозволенного и недозволенного. Однако психологической характеристикой женщин-убийц является краеугольный момент отсутствия таковой черты: она стёрта, и социальных или иных тормозов, соответственно, тоже не существует.

Бесспорно, и далее можно было бы каждую категорию рассмотреть с точки зрения теста Л.Сонди, убирая из общей картины фактор hy, то есть, убирая конфигуративные показатели  hy- и hy+. Минус 2 из общего числа 16 определяет 14 категорий — ровно столько же, сколько и категорий убийств, выведенных П.Тарновской. Из 14 вариаций формируются 2 пары по 7 категорий — получается две парные группы. И когда речь идет о категории №1 «Убийцы под влиянием побуждения страсти или страстного импульса» – это убийства в основе которых как раз лежит человеческая категория побуждений. По тесту Сонди мы можем говорить о побуждениях, обозначаемыми факторами e и hy – этика и мораль.

Рассматривая вторую группу преступлений («Убийцы с подавленным восприятием»), заключаем, что в основе этих категорий лежат факторы «m» и «d» – сцеп/расцеп или поиск/фиксация, совокупно — блок условий. Получается, что существует определённая равновесная система: либо причинами послужат побуждения, контр-направленные правилам и установкам социума (категория №1);  либо причиной выступят условия, в которых рос и воспитывался человек (его инстинктивная, животная составляющая будет лежать в основе картины побуждений).

У мужчин-убийц, к сравнению, дело обстоит с точностью до наоборот. В данном ключе также представлены две группы лиц. В основе одних убийств будет лежать конфликт между «быть» и «иметь» – «k» и «p» по Сонди.  А в основе  других — субстанция – обозначаемая как «h» и «s» (садо-мазо, зависимость терминальная, системокоординатная). И ежели в случае преступлений женщин-убийц наблюдаем «стёртую мораль» (фактор hy 0 по Сонди), то, соответственно, у мужчины будет «вседозволительная» философская категория этики; а по сути, её полное отсутствие, что на проективном тесте отображается в виде e 0; по факту, такой индивид самостоятельно решает, что ему можно и в какой момент времени.

Безусловно, также существуют и особые категории убийц: не просто какие-то патологические категория, но профессиональные. Как известно, существует иерархия, в которой преступники считают убийство, в том числе, определённой профессиональной обязанностью. Обозначениями такого рода «профессиональной деятельности» выступают понятия «наёмный убийца» или «киллер». Психолого-философское исследование именно этой  категории лиц – тех, кто совершает убийства в силу профессиональных убеждений, именуя это своим ремеслом или профессией (как, например, профессия ветеринара или учителя) – это отдельное широкая среда для исследований.

В частности, есть рассмотреть мужскую составляющую — убийца-мужчина – уже на начальном этапе, описывая отличия этой категории, можем заключить: одновременно личность его была ретрансформирована, и одновременно этот человек является виртуозом или «умельцем» в профессиональном плане. Соответственно, соединение ретрансформации свойств личности и возведение навыка убивать других людей в мастерство профессионала порождают такую категорию личности, которая именуется  киллером. Однако исследование механизма развития, ретрансформации и становления такой личности – это новое перспективное исследовательское поле. В отечественной науке проблематикой изучения личности наёмного убийцы, а также составления психологического портрета занимаются такие учёные как академик УАН, профессор А.С. Саинчин и академик УАН, доктор О.В.Мальцев.

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Труды госпожи П.Тарновской не предназначены для того, чтобы оправдать личность женщины-убийцы в том, что она совершила преступление, убила ближнего своего и пр.,  поскольку «она такова с рождения, у неё разовый припадок эпилепсии, затяжная депрессия» и пр. Напротив, лейтмотив многих убийств именно с нравственной точки зрения заключается в том, что человек совершает их намеренно. По факту, большинство описанных убийств — это убийства, совершённые не на нервной почве, и даже не по причине накопительного эффекта от гнёта обид или несправедливости, но напротив, трезвый умышленный расчёт и совершенно конкретное, хладнокровное, сознательное понимание силы последствий в результате совершенного преступления.

Данная научная работа врача и исследователя Прасковьи Тарновской крайне важна и актуальна и в 21 веке, более того, монография отличается простотой и доступностью подачи комплексного научного материала. Казалось бы, прошло 120 лет, однако в работе Тарновской нет ненужных заимствований, невероятно сложных терминов; язык автора логичен, размерен; работа написана с учётом научной методологии, она не гуманистическая, не «позитивистская»; так, есть научная модель, представлено описание категорий научного аппарата и многое другое. Монография написано так, любой человек – как выходец из научной среды, так и интересующееся лицо — может работать с ней без затруднений. И хоть с точки зрения орфографии она написана немного другим языком (книга всё же вышла до реформы русского языка), читать её никаких затруднений нет и работать с научными данными очень удобно.

Ценность проделанной научной работы Тарновской заключается, как минимум, в следующих двух направлениях. Во-первых, представлена классификация женщин-убийц; согласно этой классификации все убийства структурированы и ранжированы. Во-вторых, в конце книги читатель обнаруживает специальные антропологические таблицы (доказательства, демонстрирующие валидность исследования и выводов). Такого рода таблицы — важная и полезная информация для антропологов, социологов, криминологов. Дело в том, что П. Тарновская описывает и сравнивает многие факторы, например: имели ли женщины-убийцы признаки вырождения  или нет; каковы их внешние особенности и свойства характера; отдельно представлена табличница, в которой сравниваются методы совершения преступления. Более того, представлен и материал, описывающий среду, то есть условия, в которых взращивалась и видоизменялась личность убийцы. С таким материалом экспертам очень удобно работать в любых условиях – и в 21 веке «высоких технологий», и в условиях изменений общественно-философского уклада среды, и даже в условиях необходимости прогнозирования будущего. Как известно, времена изменяются, эпохи наследуют друг другу, однако и в условиях «космических технологий» сам человек всё же останется человеком, и параметры его психики и бессознательные побуждения личности – остаются константами.

Источник: Вестник «Результаты работы ученых» Том 1. №2. (2020)